Эрл еще раз обвел взглядом помещение и убедился в том, что зал набит битком и что другие зрители в темноте не будут обращать никакого внимания ни на что, кроме происходящего на экране.

Он выскользнул на улицу и вернулся к автомобилю.

– Все в полном порядке. Парни смотрят кино, причем кино из тех, которые не увидишь в Вашингтоне, округ Колумбия. Мистер конгрессмен, вы уверены, что вам туда хочется? Судя по вони, там не особо чисто.

– Что поделать, Эрл, я должен идти туда, куда призывает долг.

С этими словами босс выбрался из машины и в оранжевом электрическом сиянии, сопровождаемый Лейном, устремился ко входу в дом номер двести пять по улице Санха.

Эрл стоял, прислонившись к капоту «кадиллака», курил оранжевые сигареты и выдыхал оранжевый дым, пока мальчики забавлялись. Они появились почти через час.

– Никогда не видел ничего подобного. Где, по вашему мнению, они берут этих девок? Эрл, вы полицейский. Вы должны разбираться в таких вещах. Где они их находят?

– На мой глаз, их девки никуда не годятся, – ответил Эрл. – Готов поспорить, что это просто старые потаскухи, которые больше не могут шляться по улицам, а ничего другого не умеют.

– У-ух! – воскликнул босс, явно пропустивший его слова мимо ушей. – Это нужно было сделать, и теперь я готов к следующему шагу. Ну как, посмотрим, какие еще приключения нам подвернутся?

Все ясно: он будет искать женщину. Эрл не сказал ничего такого, что показало бы его отношение к происходящему, лишь оглянулся и быстро обвел взглядом улицу позади машины.

– Эрл, за нами следят? – требовательно спросил Лейн.

Эрлу хотелось сказать «да», поскольку он что-то чувствовал. Чье-то присутствие, чье-то внимание, что-то направленное на них. Но это было всего лишь ощущение: в поле зрения так и не появилось ничего, что подтвердило бы его подозрения.

– Я так не думаю, – произнес он. – Но если следят, то кто-то, кому я в подметки не гожусь.

– Неужели можно найти кого-нибудь лучше вас, Эрл?

– Таких полно. Впрочем, я сомневаюсь, что кто-то сидит у нас на хвосте. Наверно, у меня просто разыгралось воображение.

– Эрл, выпейте, расслабьтесь. Легкая выпивка вам нисколько не повредит.

Эрл точно знал, что все будет наоборот. Что, скорее всего, он сразу же сорвется в запой.

– Нет, сэр, спасибо, – сказал он Лейну.

Он продолжал поглядывать в зеркало заднего вида – просто так, на всякий случай. Нет, ничего. Они забрались на самое дно Гаваны, туда, где кишмя кишели хулиганы, мелкие жулики, шлюхи и безденежные «шестерки» крупных бандитов. Окружающее показалось Эрлу немного похожим на Хот-Спрингс в сорок шестом году, когда город как будто помешался на погоне за удовольствиями, но звуки испанской речи и надписи на испанском напомнили ему также и Панаму, которая в тридцать восьмом, когда он ездил туда, была настоящим раем для проституток, а потому каждую неделю в выходные туда устремлялись толпы парней за дешевым пивом и дешевыми женщинами. Эрл ни в коей мере не был святым; он разделял господствовавшее тогда мнение, что если война начнется, то ему, конечно же, не светит вернуться с нее живым и поэтому нужно сейчас пользоваться всем, что удастся купить. Он не жалел об этом периоде, но сейчас, став семейным человеком, имея за плечами несколько войн, как-то не мог связать то время с собой. Он не нуждался ни в чем подобном.

– А вот, – сказал босс, – идет очень аппетитная штучка.

Штучка и впрямь была аппетитной.

– Да, сэр, – подхватил Лейн, – да, сэр, хороша!

– Si, senor, – подключился к ним Пепе, с полуслова постигший смысл происходящего.

– Как ты думаешь, Лейн, она черномазая? – осведомился Босс.

– Ну, сэр, она коричневая, да и задницей дергает точь-в-точь как черномазые. Держу пари, что и в кровати она будет крутиться не хуже любой негритоски. А вы что скажете, Эрл?

Эрл окинул быстрым взглядом сеньориту, одетую в короткое легкое платье, но совсем не для того, чтобы повосторгаться вздрагивавшей в такт походке изобильной плотью обнаженных плеч, внушительными грудями, перекатывавшимися под юбкой тугими ягодицами, твердо и в то же время изящно ступавшими прямыми ногами в черных туфлях на высоких каблуках. Он сразу же удостоверился, что под воздушным одеянием женщина никак не может спрятать ни мачете, ни гранату, и потому решил перейти к другим вещам, вызывавшим его беспокойство.

– Да, сэр, – проронил Эрл самым унылым полицейским голосом, на какой был способен.

– Давайте-ка посмотрим, куда она идет, – продолжат босс, явно потрясенный внешностью пышной коричневой красотки. – Нет, ее прямо-таки чертовски много!

– Да, босс.

Автомобиль медленно полз по узкой улице, покрытой брусчаткой, уложенной руками рабов столетие, а то и два тому назад. Свет и тени от уличных фонарей играли на мясистой плоти, покрытой коричневой кожей.

Женщина, покачивавшаяся на высоких каблуках, наконец-то добралась до места назначения и резко остановилась. Обернувшись, она взглянула на мужчин, сидевших в «кадиллаке», и бойко подмигнула, глядя прямо в глаза боссу. Затем отворила дверь, освещенную светом красного фонаря, и скрылась внутри.

– Хозяин, похоже, она в вас влюбилась.

– Мне тоже так кажется. А что вы думаете, Эрл?

«Она шлюха, – подумал Эрл. – Ей платят, чтобы она любила. Именно этим шлюхи и занимаются. Поэтому они шлюхи».

– Она выглядит доступной.

Никакого другого ответа он выдумать не смог.

– Пепе, остановите здесь. Идите за ней и посмотрите, что к чему. Потом все мне подробно расскажете.

Пепе начал выбираться из машины.

– Подождите немного, сэр, – сказал Эрл. – Мистер конгрессмен, это плохая затея. Насколько мне известно, мы находимся в нехорошей части города. Эта девка – проститутка, ясно как белый день. Вы не знаете, кто там окажется у нее: то ли сутенер с ножом, то ли пара-тройка грабителей. Может случиться одна из тех вещей, которых человеку с вашим положением стоило бы избегать. Конечно, ничего серьезного не произойдет, но можно ожидать неприятных волнений.

– Знаете что, Эрл... – начал было Хозяин Гарри, но тут его решительно перебил Лейн Броджинс:

– Черт возьми, Суэггер, вы здесь не для того, чтобы рассуждать и давать советы. Перед вами конгрессмен Соединенных Штатов, который будет ходить туда, куда сочтет нужным, и делать все, что захочет. Ваше дело не решать, что делать и чего не делать, а, черт возьми, делать все, чтобы он при любых обстоятельствах был цел и невредим. Это ваша единственная обязанность, черт вас возьми!

– Эрл, – снова заговорил босс, – идите вместе с Пепе и посмотрите, какая там обстановка. А мы подождем здесь. Пепе, подойдите на секунду.

Маленький крепыш-кубинец наклонился, и Гарри что-то прошептал ему на ухо. Пепе с серьезным видом кивнул.

Эрл ничего не сказал. Похоже, что говорить не было никакого смысла. Он поднял руку и прикоснулся к кольту «супер» тридцать восьмого калибра, который лежал в кобуре, подвешенной к левому плечу. Просто чтобы напомнить себе: да, оружие здесь. Затем он вышел следом за Пепе на тротуар, освещенный светом красного фонаря, и остановился, глядя, как сержант стучит в дверь. Вскоре маленькое квадратное окошечко в двери отворилось, и кто-то стоявший за дверью осмотрел обоих с головы до пят. Потом глазок закрылся, дверь отворилась, и они вошли внутрь.

9

Спешнев никогда не ходил по пятам за объектом слежки. Этому его научил суровый урок, полученный в тридцать седьмом году в Барселоне, когда двое анархо-синдикалистов заметили его и устроили засаду, после чего ему пришлось долго ползти по задворкам. Как выяснилось, если у тебя в животе пуля от «люгера», это очень нелегкое дело.

Поэтому он проводил операцию аккуратно, вдумчиво используя классические методы, отрабатывавшиеся добрую сотню лет шпионами царского правительства, а затем ЧК-НКВД. Он до сих пор не разучился использовать различные мелочи. Ни разу не выехал за пределы города. Висеть на хвосте у кого-то на пыльных кубинских дорогах было просто невозможно. Зато в Гаване все получалось прекрасно. Он ездил в такси, не пристраиваясь вплотную к американцам. Порой ехал параллельным курсом, а иногда, если улицы оказывались переполненными, пересекал их путь и проезжал навстречу. У Спешнева был при себе портфель со шляпами, которые он ежечасно менял: белую соломенную шляпу-канотье, какие чаше всего попадались на улицах, на элегантную фетровую «федору» [22] , ее – на мятую крестьянскую соломенную шляпу, а ее, в свою очередь, на туго обтягивавшую голову красную бандану. Он не позволял себе даже случайно остаться в том же обличье чуть дольше запланированного срока. Была у него пара галстуков, а вдобавок еще и боло [23] , которые он, в зависимости от обстоятельств, то повязывал, то прятал. Пиджак он тоже то надевал, то снимал, то застегивал, то расстегивал, то поднимал воротник, то опускал. А еще в чисто случайные моменты, определяемые какими-то предвиденными, хотя и непредсказуемыми обстоятельствами – например, появлением голубя со светло-серыми крылышками или женщины, продающей билеты bolita, местной неофициальной лотереи (женщины среди лотерейщиков попадались очень редко), – он покидал машину. В другие моменты он, опираясь на свой профессиональный инстинкт, угадывал, куда направляются объекты наблюдения, и приезжал туда первым – не следил за ними, а как бы прокладывал им дорогу.